Учебник рисования. Том 1

– Так и сказал? – спросил Кузин, подхватывая реплику; впрочем, та и рассчитана была на реакцию. – Горбачев сам позвонил? Маховик раскрутит? Настроен серьезно?

– Крайне серьезно.

– Они были знакомы?

– В том-то и дело, что нет. Для Горбачева это символический жест.

Стриженая девушка сказала негромко: «Маховик не крутят».

Луговой услышал ее реплику, послал улыбку в ответ.

– Маховик не крутят, верно. Но процесс идет.

– Какой же процесс он собирается запускать, – осведомился Бештау, – троцкистско-зиновьевский или бухаринский?

– Процесс реорганизации общества, – веско сказал Луговой.

– Процесс, вероятно, в духе Кафки, – заметил мучнистый Тушинский, – горбачево-кафкианский, так сказать, процесс. А ваше ведомство, простите, не знаю, как вас по батюшке, обеспечит успех. Правда?

– Вы по какому ведомству меня числите, Владислав Григорьевич?

– По лазоревопогонному. Вот вы имя-то мое откуда узнали?

– Кто же сегодня не знает Владислава Тушинского? Как нам изменить Россию в пятьсот дней! Блестящая мысль, Владислав Григорьевич, своевременная мысль, очень даже! Дерзко, неожиданно, ярко! Проект ваш на редкость популярен – не знать его невозможно. Мне Горбачев так сказал: просто, говорит, досадно, буквально мою собственную идею украл. Изо рта, говорит, слово выхватил! Ну, думаю, говорит, не обидится Владислав Григорьевич, если мы с ним вместе над этой программой покумекаем.