Николай Второй. Первая мировая война, 1894 год. Книга восьмая

– Казнить тварь, – проговорил князь, который до сих пор винил себя за произошедшее. В дополнение ко всему, одним из нападавших и стрелявших в меня был его дальний родственник, тем самым бросавший тень на самого князя. – Повесить, публично.

– Если мы его повесим, то в скором времени его сделают мучеником, – проговорил отец.

– Тогда пусть он сам себя повесит при свидетелях. Самоубийцам приготовлена геенна огненная, как и предателям. После этого его точно мучеником не сделают, – предложил я.

– Что скажешь в своё оправдание? – спросил отец, глядя на митрополита.

Тот попытался упасть императору в ноги. Но его приковали к креслу, и он рухнул вместе с ним на пол и заревел, причитая:

– Бес попутал, прости, государь, не хотел я, епископы, злыдни, подговорили. Реформами они недовольны, – продолжал он умолять государя.

Я достал из стопки несколько листков бумаги и положил их перед собой, после чего сказал:

– А вот епископы говорят, что это митрополит их заставил поддержать, а четверых несогласных заперли в монастыре, где проходила встреча с вами.