Эта жестокая грация

Почти у каждого дома росло лимонное дерево, часто одиноко торчащее на крошечном островке почвы, охваченном камнями, а его сухие, нависавшие над порогами ветви пачкали практически первозданные подоконники липкими каплями высохшего сока. Ходили слухи, что таким образом люди защищались от демонов Кролло, названных скарабео из-за сходства с рогатыми жуками, – вот только если бы это помогало, Саверио не требовалась бы Финестра.

Алесса заставляла себя идти дальше, притвориться, будто это дом незнакомцев, но ноги ее не слушались, вынуждая остановиться у окна с голубыми ставнями.

На маленькой кухоньке мама возилась с кастрюлей на плите. Женщина потянулась за солью и, обхватив солонку, на мгновение застыла, словно забыла, что собиралась сделать. Небольшой столик посередине был накрыт на двоих. Может, Адрик отказывался есть с ними. Может, без нее семейным ужинам чего-то недоставало.

Размечталась. Наверняка брат просто работал допоздна.

Душистый запах блюда намекал на долгое томление, и она почуяла нотки печеного ягненка и красного вина. На нее тут же накатили воспоминания. О шумных застольях и историях, которые пересказывались так часто, что теряли всякий смысл и становились поэзией, о том, как дети засыпали на коленях заботливых взрослых…