Ну привет, заучка…

– Ничего! Убери руку, мне противно!

– Противно? А так? – и он нагло сунул нос практически мне в ухо, вдохнул шумно, сглотнул, – пахнешь, как дешевка. Тошнит.

– Тошнит – отсядь! – мне стало ужасно неприятно. Гад какой, и говорит мерзости!

– Слышь? А ты везде так пахнешь? А? – не обращая внимания на мое возмущение, продолжал хрипеть он, при этом не отрываясь от моего уха, шевеля своими шумными вдохами и выдохами волосы виске, затем придвинулся еще ближе, а, учитывая, что рука его по-прежнему находилась за моей спиной, было полное ощущение, что Алиев обнимает меня.

Я сжалась от его давлеющего присутствия, от его мерзких слов, от горячего дыхания, что рождало мурашки по рукам и спине.

– Отвали от меня, – сквозь зубы прошипела я, – отвали!

– Нет, ты скажи: а киска твоя так же пахнет, а? Дашь попробовать?

И вторая рука неуловимо быстро скользнула под парту, легла на колено. Я успела только мысленно взвыть от негодования и ужаса, когда Татьяна Викторовна спасла меня, выкинув поганца прочь из кабинета.