Должница

– Елена преувеличивает, – только и может выдать Белов. – Спасибо за ужин, поздно уже, нам пора. Пойдём, снова попытаемся сделать детей, – почти сквозь зубы проговаривает он, резко дергает меня за руку, поднимая с места, и ведёт на выход.

Пока нас провожают до ворот соседи, Белов просто приобретает меня за талию, но, как только их ворота закрываются, хватка становится жёстче. Голова кругом, я немного пьяна и не успеваю за Родионом, спотыкаясь на каблуках. Зря я влезла в эту воду. Мужское самолюбие – самая уязвимая вещь. Они очень болезненно переносят неполноценность, даже если она выдуманная. А я сделала это публично. Ну, дура, что с меня взять. И сейчас, если он меня не придушит, то явно оторвёт язык.

Как только Родион заводит меня в дом, я отчаянно пытаюсь вырваться и смыться в комнату. Белов тоже не очень трезв, глушить коньяк он начал еще дома. Реакция может быть непредсказуемой. Меня охватывает паника, как только я осознаю, насколько он зол. У меня почти получается вырваться, но Белов прихватывает меня и толкает на диван.