Ты предназначена мне

– Она… – Голос дрожал так сильно, что казался мне совсем чужим. – Она жива? Синичка… она…

С какой силой я сжала руку Руса, поняла не сразу. Только когда пальцы начало сводить, заставила себя отпустить его. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на меня, как и раньше – прямо, не в глаза – в душу. Крупная капля, прокатившись по щеке, кляксой упала на наши руки, за ней еще одна. Василиса…

– Не знаю, как она сделала это. – Рус отпустил мою руку. Поднялся и отошел к двери. Перестав чувствовать его, я мгновенно замерзла. Как будто кожи опять касался холодный дождь, как будто под ногами была мокрая скользкая палуба, а ветер путался в волосах и отяжелевшем подоле бального платья.

Отворив дверь, Руслан приказал кому-то принести горячий чай и липовый мед. Немного подумав, сделал свет ярче. До того тускло мерцающий, он заставил меня зажмуриться.

– Выключить? – тут же спросил Рус, но я отрицательно помотала головой.

Кое-как подтянула к себе ноги. Мысль о том, что Василиса смогла добраться до берега, подействовала на меня, как доза обезболивающего. И пусть я знала, что это ненадолго, сейчас чувствовала нечто отдаленно напоминающее счастье. Счастье с привкусом крови и моей собственной потери.