Пиранья

Лена вынула блокнот и сделала пару пометок:

– Алексей Никитич, а нож примерно какой, как вы думаете?

– Скорее всего десантный, Елена Денисовна. Там зазубрины на конце лезвия…

– Тип девяносто пять, – вдруг сказал Миша, упаковывавший останки в черный пакет.

– Что? – повернулась к нему Лена, и стажер продолжил:

– Боевой нож китайского спецназа, тип девяносто пять, длина клинка двести миллиметров, толщина пять, ширина тридцать семь, вес около двухсот десяти граммов.

– И откуда такие глубокие познания в холодном оружии китайских вооруженных сил? – поинтересовалась Крошина, подробно записав все, что сказал Миша.

– Занимаюсь ножевым боем.

«Где-то я уже слышала эту фразу, – напряглась Лена, не любившая совпадений в принципе. – Так… ну, точно – от этой девушки, Веткиной. Она так и сказала – занимаюсь, мол, ножевым боем. Интересно…»

– Скажите, Миша, а по чистой случайности вы не знакомы с девушкой по имени Аня Веткина?

– Нет. А должен?

– Я подумала, что вы в одной секции занимаетесь.

– Ну что вы, Елена Денисовна, таких секций в городе несколько. Но по уровню они все очень разные, если честно, – сказал Миша, стягивая с рук резиновые перчатки. – Теперь ведь это просто – зарегистрировал школу ножевого боя, назвался инструктором – и собирай денежки. А уж чему и как ты там учишь – кто проверит? Вот и развелось шарлатанов… мой, к примеру, тренер всю жизнь прослужил в спецподразделении «Вымпел», подполковник в отставке, боевых наград имеет целый иконостас. У нас кодекс на стене в зале висит – что можно, чего нельзя. И отбор у нас тоже есть, Виктор Петрович не берет малолетних, тех, кто на учете состоит, судимых, пьющих – понимаете? Кстати, девушек тоже не берет.