Вихрь. День, когда разорвался мир

Он был вычурным, вся его серебряная поверхность была покрыта цветочными орнаментами. Он выглядел довольно старым, и все это давало мне основание вообразить, что моя мама, вероятно, получила этот медальон в подарок от своей мамы, а та, в свою очередь, от своей бабушки.

Запах мяты в носу сразу же напомнил мне о лукавой маминой улыбке, в то время как лицо в целом постепенно забывалось. Даже удивительно, как сильно мне ее не хватало, хотя с момента ее смерти прошло уже более семи лет.

После того как меня тогда привели к тете Лис – сестре моей мамы и моей единственной родственнице, внесенной в систему, – мне было очень тяжело привыкать к жизни с ней. В микрорайоне с высотными домами, где тогда еще проживала Лис, было полно… людей. Миллионы людей; большая часть мегаполиса проживала на окраине, где простые небоскребы выстраивались друг за другом в ряд.

Я еще помнила, как сильно это меня тогда угнетало. Топот ног, сирены. Там никогда не было спокойно! Все было совсем иначе, не так, как в доме с желтой, словно солнце, дверью.