Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд

Все сокровища, дорогие сердцу каждого, кто хоть раз сооружал из старого комода кукольный дом или мастерил аэроплан из птичьих перьев, проволоки и шелковых нитей от разобранного на части тауматропа, остались на чердаке Гриффин-холла.

Они не успели ничего забрать, да и не получилось бы. Правилами пансиона Оливии и закрытой школы для мальчиков воспитанникам не дозволялось привозить с собой игрушки и памятные вещи. «Чем быстрее ребёнок освоится в новой среде, тем лучше для него. Дисциплина и разумный распорядок дня вытеснят трагические воспоминания и не дадут развиться меланхолии или таким пагубным привычкам, как лень и слезливость», – в не терпящей возражений манере сообщила школьная директриса.

Это полностью совпадало с мыслями самого Матиаса Крэббса, который терпеть не мог слюнтяйства и собирался выполнить свой долг – дать осиротевшим внукам подобающее образование. Именно поэтому он, посоветовавшись всё с той же директрисой, завоевавшей его доверие, предпринял все необходимые меры, чтобы дети его преступной дочери, малодушно лишившей себя жизни, были разлучены на несколько долгих лет и находились под строжайшим надзором.