Авиатор

Да, вот она, дорога: перейдя плотину, по этой дороге мы тогда поднимались. Красные утесы. И ведь отец был жив тогда, и бабушка. И мама. Я всё про маму думаю и не хочу у Гейгера спрашивать, как там она. Там. Понятно ведь, что давно умерла, а вот услышать это боюсь.

Пошли по Церковной улице, хотя на табличках написано – Красная. Если иметь в виду девонскую глину, то вполне даже уместно. Вскоре я увидел наш дом. Он сменил цвет, крышу и стал приземистей, что ли, но узнавался безошибочно. Гейгер деликатно отстал. Взявшись за калитку, я внимательно рассматривал дом. Он. Я обернулся к Гейгеру, и тот кивнул. Даже свет в окне желтоватый, как прежде.

Из дома вышел пожилой человек и направился к калитке. Увидев меня, сбавил шаг. Остановился.

– Мы здесь снимали дачу, – пояснил я. – Когда-то очень давно.

Стоявший покачал головой:

– Этот дом достался мне от отца. Ни он, ни дед никому его не сдавали.

– Может, прадед?

Посмотрев на мою маску, он вежливо спросил:

– Вы здесь на излечении?

– Да, в некотором смысле.