Авиатор

Открывал вентиль чуть-чуть, отчего всё, что стояло на огне, закипало очень медленно. Так он пытался сэкономить керосин. А может быть, просто искал повода подольше задержаться на кухне. Да, он ни с кем не сходился, но какое-то общение требовалось, по-видимому, даже ему. Можно было бы сказать, что Зарецкий одинок, если бы это слово передавало происходящее с нашим соседом. Одинок ли в стволе древесный червь? А ведь было в нем что-то от червя. Гибкость, мягкость. Способность принимать температуру окружающей среды.

Сегодня Гейгер мне говорит:

– В 1941–1945 годах была Великая Отечественная война, иначе – Вторая мировая.

– В мое время, – отвечаю, – Великой называлась та война, что началась в 1914-м.

– Вот-вот, – кивает Гейгер, – сейчас она называется Первой мировой.

Долго рассказывал мне о Великой Отечественной войне. Не верится… Не верится. Хотя – почему, собственно?

Запах цветов в Сиверской. Их выращивали на многих дачах. Снимая дачу, городские особо оговаривали наличие клумбы, и цветы благодарно благоухали. По вечерам, когда стихало малейшее дуновение ветра, воздух превращался в нектар. Его можно было пить – что мы и делали, сидя на открытой веранде, любуясь пронзительным закатом (ближе к концу лета – в полумраке, со свечой).