Соловей

Девушки за столом все как одна были одеты в синие шерстяные жакеты и юбки – школьную форму. Зимой это, может, и неплохо, но в этот июньский полдень наряд просто невыносимый. Изабель чувствовала, что обливается потом, и никакое лавандовое мыло не замаскирует отвратительный запах. Она обреченно уставилась на апельсин, покоящийся в центре тарелки из лиможского фарфора. По обе стороны от тарелки в строгом порядке разложены столовые приборы: вилка для салата, вилка для основного блюда, нож, ложка, нож для масла, рыбная вилка. И еще, и еще, до бесконечности.

– А сейчас, – объявила мадам Дюфор, – возьмите нужные приборы… тише, будьте любезны, аккуратнее, и очистите апельсин.

Изабель попыталась проколоть вилкой твердую кожуру, но апельсин увернулся, подпрыгнул и перескочил через хрупкий край тарелки. Фарфор жалобно зазвенел.

– Дерьмо, – пробормотала она, подхватывая апельсин прежде, чем тот шлепнулся на пол.

– Дерьмо? – Мадам Дюфур возникла за спиной.

Изабель испуганно подскочила на стуле. Бог мой, эта женщина скользит, как змея в камышах.