Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Неотъемлемой частью влечения к славе является тяга к знаниям, мудрость, добродетель или сила, причем большие, чем те, которыми может обладать человек, потому что цель здесь – абсолютное, неограниченное, бесконечное. Невротик одержим славой, и ничто меньшее, чем абсолютное бесстрашие, гениальность или святость, его не привлекает. Следовательно, он видит себя как полную противоположность истинно религиозному человеку. Для верующего – один Бог всемогущ; версия невротика – нет ничего невозможного для Меня. Его сила воли должна являть чудеса, его разум должен быть непогрешимым, его предвидение – безошибочным, знание – всеобъемлющим. И здесь самое время появиться теме сделки с дьяволом – она будет проходить по всей книге. Невротик – это Фауст, которого не устраивает то, что он знает много; он должен знать все.

Старт на взлет в безграничное определяется силой потребностей, стоящих за влечением к славе. Потребности в абсолютном и неограниченном так сильны, что они берут верх над сдерживающими факторами, которые обычно не дают нашему воображению оторваться от действительности. Для успешного функционирования человеку нужно в равной степени представлять себе возможности, бесконечно удаленную перспективу и осознавать наличие ограничений, необходимости, конкретного. Если мысли и чувства человека сконцентрированы в основном на бесконечности, на созерцании возможностей, он теряет чувство реального. Он теряет способность жить здесь и сейчас. Он стремится выйти за рамки внутренней необходимости, «того, что можно назвать пределом человеческих возможностей». Он не видит, что на самом деле необходимо для достижения цели. «Самая маленькая возможность требует времени на то, чтобы стать действительностью». Его мышление может стать слишком абстрактным. Его знания могут стать «родом бесчеловечного знания, ради которого его человеческое Я расточается точно так же, как расточались человеческие жизни при строительстве пирамид». Его чувства к другим могут выхолоститься до «абстрактного сочувствия человечеству». Но если, с другой стороны, человек не заглядывает за узкий горизонт конкретного, необходимого, конечного, он становится «узко мыслящим и подлого духа лицом». Получается, перед нами не вопрос выбора – «или – или», а вопрос объединения «и – и». Признание ограничений, законов и необходимости препятствует тому, чтобы унестись в бесконечное, и тому, чтобы лишь «барахтаться в возможном»[12].