Тобол. Том 2. Мало избранных

К владыке, расталкивая вогулов плечами, приблизился Нахрач.

– Ике-Нуми-Хаум готов умереть, – сказал он. – Ты рад, русский старик?

– Это он? – негромко спросил Филофей у Пантилы.

– Я видел Палтыш-болвана, когда сам был таким, – Пантила указал на вогульского мальчика в толпе.

Пантила тоже разглядывал идола, но со страхом и недоумением. Корявый лик истукана, вырубленный топором, не мог сравниться с тонкими и тёплыми ликами икон, прописанными трепетной кистью. Разве можно изобразить бога топором? Топор – торопливое орудие дьявола, когда надо просто поскорее выпустить зло на волю, не заботясь о его облике.

– Вот железная рубаха, которую носил Ике, – Нахрач бросил под ноги Филофея ржавый ком старой кольчуги. – Ике возвращает её тебе.

Филофей наклонился и поднял кольчугу. Она оказалась неожиданно тяжёлой, словно впитала в себя величие своего хозяина – Ермака.

– Возьми, Кирьян, – Филофей протянул кольчугу десятнику Кирьяну Кондаурову. – Увезём в Тобольск. Для нас эта вещь драгоценная.

– Дать тебе огонь, чтобы зажечь Ике? – усмехаясь, спросил Нахрач.