Два чуда для Папы Мороза

– Да, оставьте, – произношу, а сам будто со стороны себя слышу.

Вот на хрена ты это сказал, Ник? Какой ты ей к черту родной? Пришел, опознал. Рецепт забрал – и вали обратно к Враговым! Пацаны как раз уснут, и сам отдохнешь. Что ты за идиот, а?

Пытаюсь привести самого себя в чувства. Но голос здравого смысла тонет в новых, неизвестных мне эмоциях.

Всему виной Новый год. Атмосфера придурковатая, будь она неладна. Все вокруг, как юродивые, ходят. Вот и я заразился.

Стоит доктору покинуть палату и плотно прикрыть за собой дверь, как я протягиваю руку к спящей Ярославе. Касаюсь пальцами тоненького запястья, провожу по тыльной стороне маленькой ладони.

Ярослава не реагирует. Дышит по-прежнему ровно, глаза не открывает, не двигается.

Изможденная, в отличие от фото. Худая. Почти прозрачная. Хрустальная.

Белоснежка, мать ее. Никак не очнется. И я вместо семи гномов ношусь с ней.

Как она выжила вообще после нападения и удара? Казалось бы, тронешь – и рассыпется сама на миллиарды осколков.

Импульсивно сжимаю прохладную ладонь – и Ярослава отвечает мне лихорадочным вздохом.