Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия

В описаниях иностранцев, посещавших нашу страну начиная с XVI века (то есть, по периодизации Вернадского, в эпоху «Лесного реванша»), русские предстают нацией угрюмой, тяжелокровной, поведенчески скованной. И это впечатление с течением времени уже не меняется. Англичанин Джильс Флетчер, побывавший в Московии в 1591 году, пишет, что русские «обладают хорошими умственными способностями», однако в то же время «вялы и недеятельны, что, как можно полагать, происходит частью от климата и сонливости, возбуждаемой зимним холодом, частью же от пищи, которая состоит преимущественно из кореньев, лука, чеснока, капусты и подобных растений, производящих дурные соки».

Несмотря на значительные перемены, произошедшие в России позднее, в эпоху имперской экспансии, местные жители в описании приезжих наблюдателей предстают примерно такими же, как во времена Флетчера.

Маркиз де Кюстин, которого почему-то считают русофобом, хотя его книга враждебна по отношению не к русским, а к николаевской деспотии, пишет, что русские «насмешливы и меланхоличны» и умеют смеяться «только глазами», обладают «глубоким чувством поэтического», что этот народ «умен и по природе своей утончен, тактичен и деликатен», однако «русские обыкновенно проявляют свою сообразительность не столько в старании усовершенствовать дурные орудия труда, сколько в разных способах использовать те, что у них есть… Они умны, но ум их подражательный, а значит, более иронический, чем плодовитый: такой ум все копирует, но ничего не в силах создать сам». «Здесь все вынуждены твердить себе суровую истину – что цель жизни лежит не на земле и удовольствие не тот способ, каким можно ее достигнуть».