Королева красоты Иерусалима

Дожидаться ответа она не стала, вытолкала меня наружу и закрыла за нами дверь.

Пока мы шли к папе, который уже поджидал нас в своем белом «ларке», она исступленно кричала:

– Ты делаешь это мне назло, да? Это потому что я их не выношу, да?

– Но я не ходила к курдам… – попыталась я вставить слово.

– Не ходила? Я тебе покажу «не ходила»! – и она силой втолкнула меня в машину на заднее сиденье. – Она из меня душу вынимает, эта девчонка, она меня добивает… – пожаловалась она отцу и обессиленно рухнула на сиденье рядом с ним.

С той минуты, как мы сели в машину, и пока мы не приехали домой, папа не проронил ни звука, но я видела, что время от времени он поглядывал в заднее зеркальце, проверяя, что там со мной.

– Как она меня позорит! – ярилась мать. – Ну вот что она забыла в курдском квартале? Поставить меня в такое положение, чтобы я должна была говорить спасибо курдянке! Чтобы я стояла там как истукан и не знала, что делать! И перед кем?

Мать вела себя так, словно я была пустым местом, а не сидела на заднем сиденье, скорчившись и уткнувшись носом в стекло.