Королева красоты Иерусалима

– Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – говорил Рафаэль Меркаде в конце дня, – твой сын может даже камни продавать, и все решат, будто это цфатский сыр. – Чтоб он был здоров, – радостно выдыхала Меркада. – Этот ребенок – подарок небес, Бог любит его. Он еще сделает нас большими богачами.

– Нам вовсе не нужно быть богаче, чем сейчас, – сердился Рафаэль. – У нас есть все, что требуется. Дом есть, еда есть, мы здоровы, дети здоровы. Незачем слишком широко разевать рот и не годится быть занозой в чужом глазу. Мы должны благодарить Всевышнего за все, что он нам дал, и довольствоваться тем, что есть. И хватит болтать, налей-ка мне лучше чаю.

И Меркада бежала в сад, чтобы нарвать шалфею и заварить мужу чай, а в душе молилась, чтобы их сын Габриэль был здоров и преуспевал во всех своих начинаниях. Наверное, муж прав: нужно быть скромнее. Мало ли в Иерусалиме людей, которым нечего есть, а у них, слава богу, есть все, что человеку нужно, и даже больше. И чтобы уберечься от сглаза, она увеличила сумму, которую семья жертвовала беднякам. Хоть они и так жертвовали немало и старались дать как можно больше, она знала: люди всегда найдут что сказать и чему позавидовать. Поэтому она повесила хамсу[36] еще в нескольких местах в лавке и дома тоже, чтобы Всевышний, да возвеличится имя его, хранил ее мальчика и всю семью от дурного глаза.