Два брата

– Верно, Дагмар Фишер, – сказал он.

– Дагмар Штенгель.

– Я знал ее как Фишер. Она вышла за брата уже после моего отъезда из Германии.

– Когда в последний раз вы виделись с госпожой Штенгель?

Стоун глубоко затянулся сигаретой и прикрыл глаза. Как часто он это вспоминал. Гудки и лязг паровозов. Запах ее волос. Динамики грохочут маршами, невозможно прошептать ей все, что так хотелось сказать.

– В тридцать девятом, – ответил Стоун.

– В Берлине?

– Да. В Берлине.

– А после войны? Пытались ее разыскать?

– Конечно. Я искал всю свою семью.

– Вы были в Германии?

– Да. С войсками. Администрация помощи и восстановления Объединенных Наций. Я работал в лагерях для перемещенных лиц. Вы же это знаете, обо всем сказано в моем досье.

– Ага, весьма удобно для поиска неуловимой иудейки, – с полным ртом прошамкал Питер Лорре.

«Неуловимая иудейка». Ничего себе! Коротышка явно не улавливал, сколько в этой фразе пренебрежения и подозрительности.

– Неуловимая иудейка? – переспросил Стоун. – Это вы о ком?

– О фрау Штенгель, разумеется.