Спектр

Геддар коротко склонил голову в поклоне.

Мартин вежливо кивнул в ответ.

Они разминулись. Геддар пошел к Вратам, к своим рычажкам и наборным барабанам. А Мартин прошел широким коридором и вышел из станции в Гагаринский переулок.

Когда-то это было одно из самых приятных и тихих мест Москвы. Во времена советской империи здесь снимали фильмы, призванные показать красоту столицы. Еще здесь любила селиться знать. Может быть, и ключникам это место понравилось, хотя кто знает мотивы ключников? Во всяком случае, десять лет назад именно сюда упал зародыш Врат, чтобы за трое суток, небрежно распихав уютные дома, развернуться в Станцию.

С тех пор ни у кого не повернулся бы язык назвать это место тихим.

Московская Станция была одной из самых больших на Земле. Ключники то ли решили не озабочиваться архитектурными изысками, то ли выразили в такой форме свое мнение о столичном зодчестве, но Станция оказалась еще и самой уродливой. Несколько огромных бетонных куполов, беспорядочное нагромождение кубов, произвольно разбросанные окна с темно-зеркальными стеклами, башенка маяка – высокая, чуть ли не в сотню метров, но при этом все из того же зернистого необлагороженного бетона, с дурацкой беседкой наверху – из которой и посверкивал маяк. На крыше одного из кубов имелась посадочная площадка для летающих блюдец – ключники пользовались ими редко, но всегда держали одну-две машины наготове. По периметру Станции, на растрескавшемся асфальте, проходила выложенная керамической плиткой белая полоса – граница. За ней – невысокие решетчатые ограждения, будочки милиции. Лишь у входа ограды не было, и стражи порядка хоть и стояли на постах, но желающим войти не препятствовали.