Один день, одна ночь

Грустно, когда дома нет никого и некому сказать, что устала, когда в холодильнике шаром покати, а в спине кости цепляются друг за друга, ноют, мешают жить, и в голове какая-то ерунда про Манилова и чижа!

Грустно, когда успехи и победы или усталость и неразбериху мыслей не с кем разделить и никому дела нет…

– Никому – это кому? – сама себя спросила Маня Поливанова, наугад вытащила с полки вино и подслеповато уставилась, пытаясь разобрать, тосканское оно или нет. – Никому – это значит Алексу, правда же, голубушка? Только он вас интересует!

Не разобрав, что написано, Маня водрузила бутылку на стол.

– Он занимал все ее мысли, – торжественно произнесла она и приналегла на штопор, который что-то плохо вкручивался. – Душа ее ни об чем так не убивалась, как об нем!..

Маня вытащила длинную влажную пробку и понюхала – по правилам обязательно нужно понюхать. Пахло хорошо, как будто листьями, травой и черной смородиной.

Вот если, к примеру, позвонить Викусе или Катьке Митрофановой, они непременно приедут и ее спасут! Пожалеют бедную усталую Маню, дадут поесть, расскажут, как там, на воле, где постепенно разгорается лето!..