Инквизитор. Раубриттер

А когда они приехали и вошли в шатёр, так она разделась быстрее него и сама стала к нему ластиться. Дышала на него вином и страстью, обнимая его и целуя. А руки у неё сильные, груди тяжёлые, губы горячие, лоно жаждущее. И было в ней любви столько, что хватило бы на трёх других женщин. И хоть устал он в тот вечер, но как в волосы её попал, то будто в волны окунулся, что сил придали. Как запах её вдохнул, почуял, так стал он её брать и об усталости уже не думал. Хоть и нога у него болела, так он позабыл про боль. И брал её, и брал, не мог уняться очень долго. Откуда только силы брались?

– Господин мой, – щурилась Брунхильда на ночник, – что же вам не спится, петухи только проорали. Темень ещё. – И тут же охнула. – Ох, как голова болит. Словно в ней колокол бьёт.

– Спи, – ухмыльнулся Волков. Он погладил её по роскошному заду, что не был прикрыт одеялом, и вышел из шатра.– Максимилиан, Сыч, где вода? Мыться подавайте.

Едва всходило солнце, ехали они в замок. Волков не забывал свои обещания. Он ехал поговорить с графом по делу Брюнхвальда.