Инквизитор. Раубриттер

– Хорошо, скажите, кавалер, правда, что всю жизнь свою вы провели на войнах и в походах, и там ран и увечий во множестве сникали.

– Сие правда.

– Скажите, кавалер, были ли у вас раны и увечья, что мешали бы вам вожделеть дев и жён. Любезны ли вам девы и жёны?

Волков покосился на своего монаха тот сидел с остекленевшим от удивления лицом.

– Таких ран у меня нет, – ответил, наконец, кавалер. – Жёны и девы мне любезны, вожделел их и вожделею, как Господом положено.

– Есть ли у вас пред Богом или пред людьми обязательства брака или обязательства безбрачия, есть ли обещания или обручения?

– Никому ничего подобного не обещал. – Ответил Волков. Он, кажется, начинал догадываться, о чём идёт речь.

– Что ж, на том первое дело мы и закончим. – Сказал нотариус. – Вот, соизвольте поставить имя своё на этой бумаге.

Он положил на стол исписанный лист. Брат Семион тут же вскочил, взял бумагу, но Волову её не отдал сразу, а стал читать её, словно поверенный у кавалера. И кавалер, как ни странно, был в этом ему признателен.