Жизнь, которая не стала моей

– Что эта песня для тебя значит? – спросила я, когда мы доиграли до конца. Таково основное правило нашей работы с Лео: он должен объяснить, почему выбрал именно эту песню. Еще один способ начать разговор.

– Не знаю, – потупившись, ответил он.

Я терпеливо ждала продолжения.

– Наверное, когда он поет, что ее бросит, я представляю, как Седрик швыряет в меня камнем, – пробормотал наконец Лео. – И еще, он там говорит, над ним все будут смеяться – со мной такое тоже иногда бывает.

Я киваю: отлично, он уже решается на подобные признания. Конечно, герой песни грозится девушке бросить ее насовсем, если она еще раз заговорит с тем парнем, но Лео извлек из этих слов совершенно другой смысл. Это-то и ценно в музыкальной терапии: одни и те же слова, одни и те же ноты значат для каждого свое, в зависимости от того, что с тобой происходит.

– Ты говорил учителю про Седрика? – спросила я.

Лео покачал головой:

– Ябед еще не так бьют.

– А родителям рассказывал?

Он молча колотил палочкой по клавишам, а потом вдруг спросил: