Жизнь, которая не стала моей

– Что ты делаешь? – удивился он.

– Ничего, – ответила я и захлопнула ноут.

– Это язык глухонемых? – Он кивком указал на мои руки. – Ты учишься объясняться жестами?

– Да…

– Чего вдруг?

– У меня новый пациент. – Ложь вырвалась сама собой, и, когда я услышала эти слова, переигрывать было поздно.

Он рассмеялся:

– Ты же музыкальный терапевт. Как ты собираешься заниматься с глухим ребенком?

Я подавила приступ раздражения. В конце концов, неспециалист не обязан знать, что глухие тоже могут играть на музыкальных инструментах, они чувствуют вибрацию и следуют визуальным подсказкам.

– Ничего необычного в музыкальной терапии для глухих нет, – сказала я Дэну. – Даже тугоухие дети обычно имеют остаточный слух.

– А потом отправишься смотреть на звезды со слепыми.

– Наверняка есть и для этого какой-то способ, – парировала я. – Созвездия азбукой Брайля, что-нибудь такое. Даже инвалид должен ощущать все краски жизни.

– Но музыка для глухих? Для глухих, Кейт? Ты что?

– Музыка – не только то, что слышишь ушами.