Неразрезанные страницы

Митрофанова помедлила секунду, а потом снова твердо взяла ее под локоть.

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Насчет твоей книжки.

На этот раз Маня руку вырвала.

– Мне уже Анна все сказала! И что я рукопись задерживаю, и что людей подвожу, и что я ленивая, как тюлень! Ты еще добавить хочешь?

– Анна Иосифовна не могла сказать, что ты тюлень.

Маня промолчала. Про тюленя она на самом деле придумала. Директриса ничего такого не говорила, конечно.

Она уже раскаивалась в том, что грубила, и покорно вошла следом за Митрофановой в уютное, тихое и чинное помещение, где почти никого не было в этот послеобеденный час.

– Нам два кофе. Один по-турецки, а второй обычный, со сливками и сахаром.

Знакомый парень-турок, варивший здесь кофе, улыбнулся Поливановой с удовольствием. У них были приятельские отношения. Впрочем, у нее со всеми приятельские отношения!..

– А чего ты хочешь?.. – тихим официальным голосом начала Митрофанова, когда они уселись. – Чтобы она тебя хвалила? Ты же рукописи месяцами не сдаешь! А у нас план к чертям собачьим летит!