Книжный вор

Она соврала:

– Наверное, они дали меньше, чем обычно.

– А ты пересчитывала?

Она сдалась:

– Я их потратила, Мама.

Роза подошла ближе. Нехороший знак. Она оказалась совсем рядом с деревянными ложками.

– Ты – что?

Не успела Лизель и слова сказать, как деревянная ложка опустилась на ее тело, словно пята Бога. Красные отпечатки, будто следы ног, и они жгут. С полу, когда все закончилось, девочка наконец подняла взгляд и все объяснила.

Биение пульса и желтые сполохи, все вместе. Лизель поморгала.

– Я отправила письма.

В следующий миг на нее нашло: запыленность пола, ощущение, будто одежда, скорее, рядом с ней, а не на ней, и внезапное понимание того, что все было напрасно – ответ от матери не придет никогда, и они больше никогда не увидятся. Истинность этого стала ее вторым «варченом». Боль обожгла Лизель и не отпускала долгие минуты.

Роза наверху будто расплылась, но скоро прояснилась вновь – картонное лицо замаячило ближе. Обескураженная, стояла она там во всей своей пухлоте, держа деревянную ложку у бедра, как дубину. Роза наклонилась и дала небольшую течь.