Второй сын

Это хранители, решила она.

– Да, – отвечал Лотгар, и она поняла, что произнесла это вслух. Он потрепал ее по волосам. – Не бойся, – прибавил он, но в его грубоватом тоне звенела вина.

Все лица на площади слились воедино. Все люди – с косами, обритые наголо, в балахонах, верхом – стали единым целым, и, когда зазвучала труба и зазвенели колокола, все разом повернулись к королевскому замку, ожидая… и повинуясь. По толпе разлились смирение, покорность, молчаливое отчаяние, и, хотя Гисла это почувствовала, она никак не могла понять, в чем же дело. Ей стало страшно, и конь Лотгара, почувствовав ее страх, вскинул голову.

– Я хочу уйти. Хочу слезть, – настаивала она.

– Скоро, девочка, скоро. Идет король.

– Я не привез дочь Адьяра, – сказал Айдан из Адьяра и подстегнул коня, чтобы поприветствовать короля. – У тебя уже есть одна, государь.

Король вздернул бровь и скрестил на груди руки. Это был высокий, широкоплечий, крепконогий мужчина. Его темные, зачесанные назад волосы рассыпались по плечам – этим он отличался от всех прочих мужчин на Храмовой горе. Правда, Лотгар, фыркнув, шепнул, что король слишком уж похож на женщину.