Перелом

После того как он проглотил лекарство и ему полегчало, я заметил, что за то короткое время, пока меня не было в палате, он успел вставить нижнюю челюсть. Стакан на тумбочке стоял пустой. Такой он, мой отец, – чувство собственного достоинства для него превыше всего.

– Ты нашел кому передать руководство? – спросил он.

– Давай я тебе подушки положу поудобней? – предложил я.

– Оставь, не трогай их, – отрезал он. – Ты нашел кого-нибудь, кто возьмет на себя конюшню?

Я знал, что он не отвяжется, пока я не дам ему прямой ответ.

– Нет, – сказал я. – В этом нет необходимости.

– Что ты имеешь в виду?

– Я решил сам остаться.

Он открыл рот, точно как Этти, а затем решительно закрыл.

– Ты не справишься. Ты ни черта в этом не смыслишь. Тебе не выиграть ни одной гонки.

– Лошади что надо, Этти что надо, а ты можешь прямо здесь готовить заявки.

– Ты не возьмешь на себя руководство. Ты найдешь кого-нибудь толкового, кого я одобрю. Лошади слишком ценны, чтобы ими занимались дилетанты. Ты будешь делать, что я скажу. Слышишь? Будешь делать, что я скажу.