Расследование

Я пристально на него посмотрел:

– Урон – трудный жеребенок в езде. Он готов побороться, но только если он в хорошем настроении. С ним надо обращаться вежливо. Если ударить хлыстом, он вообще может остановиться. Он слушается только поводьев и голоса жокея.

– Это верно, – вставил Крэнфилд. – Я всегда прошу Хьюза обращаться с жеребенком как можно бережнее.

Словно не слыша нас, лорд Гоуэри повторил:

– Хьюз даже не поднял хлыст.

Он вопросительно посмотрел на двух членов комитета, сидевших справа и слева от него, словно ожидая их мнения. Сидевший слева, еще не старый человек, в свое время выступавший как жокей-любитель, безучастно кивнул. Тот, кто был справа, просто дремал.

Судя по всему, Гоуэри пихнул его ногой под столом, потому что он дернулся, открыл глаза и, пробормотав: «Да-да, конечно», подозрительно уставился на меня.

«Это же самый настоящий фарс, – с удивлением думал я. – Чертова комедия!»

Гоуэри удовлетворенно кивнул:

– Хьюз даже не поднял хлыст.

Толстяк излучал самодовольную учтивость: