Песчаная роза

– Пойдем? – наконец спросил Максим.

Соня улыбнулась, глядя ему в глаза, и ответила:

– Да.

– Ко мне?

– Хорошо.

– Ты сводишь меня с ума. Знаешь?

– Догадываюсь! – засмеялась она.

– Ты этому рада?

– Конечно!

– А мне иногда кажется, что тебе все равно.

– Почему тебе так кажется? – удивилась Соня.

– По тебе трудно понять, что ты чувствуешь.

– Это плохо?

– Это возбуждает.

– Значит, это хорошо?

– Значит, так.

Максим жил рядом, на Плющихе, и домой к нему пошли из ресторана пешком. Август стоял теплый, идти по вечерним улицам было приятно. Прошли по набережной мимо высокого полукруглого дома и свернули во дворы. Максим обнял Соню и, склонившись, поцеловал в поперечную прорезь, сделанную на ее платье так, будто ткань случайно разорвалась на груди.

– Ты одеваешься просто сумасшедше, – проговорил он.

Голос его стал низким, клокочущим, и это свидетельствовало о возбуждении больше, чем слова.

Платье в самом деле было выдающееся. Пока Максим был в командировке, Соня съездила в Юрмалу к Лайме, с которой училась в университете. Увидев это платье в рижском магазине, она сразу поняла, что Макс такое оценит. Бледно-зеленое, из плотного трикотажа, до лодыжек длиной, закрыто до горла, и вот эта распадающаяся поперечная прорезь на груди. Ложбинка, которая виднелась в прорези, выглядела так, что, когда Соня ожидала сегодня такси у своего дома, проходившая мимо злобная тетка окинула ее таким взглядом, каким посмотрела бы, наверное, на голую распутницу. У платья имелся, правда, еще разрез сбоку, от лодыжки до бедра, но он не был виден, пока не сделаешь шаг, так что впечатление, произведенное на тетку, объяснялось только развратным видом прорези.