Расческа для Лысого

– Ммм… – сообщать Ваньку о том, что слышала это имя от Миши, я не планирую. Поэтому делаю вид, что думаю.

– Овца ты, Ленка! – горячо и горько шепчет Ванек, оглядываясь, не слышит ли кто. Со стороны это выглядит так, словно мы обжимаемся, поэтому я слегка отталкиваю его, решив, что на сегодня мне дурной славы хватит. И так стервозы коситься будут, что пальчиками по шее их любимца, весельчака и знатного трахаря-террориста водила.

– Повежливей, да? – осаживаю я его.

– Да с какого хера? Где ты успела с ним пересечься, дура? Ты знаешь, че это за мужик? Ты знаешь, кто под ним? И он под кем?

– Меня эти ваши пидорские замашки не занимают, – пожимаю плечами я, а Ванек аж стонет с досадой:

– Ох, дура… Ты только кому-нибудь еще не ляпни такое… Язык у тебя без костей… И все не по делу…

– Хватит о моем языке тосковать, извращенец, давай по делу уже, не стони. – Возвращаю я Ванька на землю.

Он замирает, разглядывая меня с какой-то непонятной жадностью и жалостью, и, видно, знатно кроя трехэтажным про себя, потом выдыхает, и начинает говорить, спокойно и быстро: