Секрет виллы «Серена»

Думая о художнике, она восторженно спрашивает:

– Рафаэль? Они обнаружили что-то из Рафаэля?

Дон Анджело поворачивается к ней с мрачной улыбкой.

– Мы говорим об археологе Рафаэле Мурелло. Он хорошо известен в этих краях.

– Он дьявол, – говорит черноволосая женщина, переходя на английский.

Пэрис уже больше чем сыта по горло. Она буквально одеревенела от скуки. Она сидит за столом в дальнем конце пьяццы рядом с семьей, набивающей щеки едой, и ее одолевают мрачные мысли. Мама все еще готовит это отвратительное мясо, все в крови, с комками жира и мерзкими белыми жилистыми кусочками. Пэрис не стала бы его есть, даже если бы ей заплатили миллион фунтов, а вот семья по соседству, кажется, не устает им наслаждаться; противные капли соуса падают на скатерть, пока они запихивают все больше и больше еды за свои толстые щеки. Пэрис бросает на них убийственный взгляд.

Сиена ушла куда-то с дурацким Джанкарло, который без устали трещал о саундчеках и соло на барабанах, словно он Брюс Спрингстин[46] какой-нибудь. Олимпия балует Чарли по-черному; Пэрис слышно, как он с другого конца площади пронзительно воет на двух языках, требуя мороженого. Только она одна уставшая, голодная и сама по себе. Она достает Mars из кармана и начинает медленно есть. Если постараться, то можно растянуть его на час. «Я жизнь свою по Mars’у отмеряю», – думает Пэрис. Господи! Все, она пропала. Кто еще читает Т. С. Элиота[47] просто для развлечения, как она? Сиена заинтересовалась им лишь однажды, когда Пэрис ей рассказала, что имя писателя – анаграмма из слова toilets. Господи! Ее семья так невежественна!