Последний Иерусалимский дневник
- Себя трудами изнуряя,
- взыскуя Божьей похвалы,
- нам не достичь порога рая,
- а мыть в чистилище полы.
«Характер мой – довольно спорный…»
- Характер мой – довольно спорный,
- им я поэтому не хвастал,
- зато порывы – благотворны,
- хотя случаются не часто.
«Устав негодовать и удивляться…»
- Устав негодовать и удивляться,
- я думаю порой: ебёна мать,
- есть многое на свете, друг Гораций,
- о чём гораздо лучше бы не знать.
«А мне уже непостижимо…»
- А мне уже непостижимо,
- уже загадка для меня —
- как можно жить внутри режима,
- здоровье в целости храня.
«Есть чудо, тайна и секрет…»
- Есть чудо, тайна и секрет
- в любом поступке разовом:
- я твёрдо знал, что Бога нет,
- но кто мне путь подсказывал?
«Это лишь мыслишка, а не знание…»
- Это лишь мыслишка, а не знание,
- это в темноте моей просвет:
- каждый что-то вносит в мироздание,
- знает он об этом или нет.
«Сочинитель некрупного профиля…»
- Сочинитель некрупного профиля,
- я привязан к бумажным листам,
- и гуляет моя философия
- по доступным и мелким местам.
«Когда цветы к ночи пожухли…»
- Когда цветы к ночи пожухли,
- нигде не слышен пьяный мат,
- ко мне доносится из кухни
- невыразимый аромат.