Память дерева

– Да.

Дед только это и сказал, две буквы. Папа тоже умолк и поглядел на меня остекленевшим взглядом, совсем как дедушка. Мама с бабушкой были на кухне, и от этого мне почему-то стало спокойнее.

Когда дедушка молчит, мне делается не по себе.

Раньше его всегда было слышно, как старинные часы, которые никогда не перестают тикать. Пока не сломаются.

Теперь он замолкает внезапно, и если мы с ним одни, я пытаюсь заполнить паузы, чтобы звуков хватило на нас обоих.

Но если рядом мама или бабушка, молчание давит на меня таким тяжким грузом, что мне приходится дышать глубже, чтобы не задохнуться. Молчат все трое, а мне трудно дышать. И когда они слышат, что я с шумом втягиваю в себя воздух, они натужно улыбаются и пытаются вернуться к прежним занятиям.

Но сколько бы я ни шумел, молчание надолго устраивается у ножек дедушкиного кресла, и мне кажется, что я вижу, как он дышит: совершенно спокойно, как будто совсем не скучает по мерному тиканью стрелок.

Полдничаю я теперь гораздо лучше. Бабушка готовит мне бутерброд за полчаса до окончания уроков, а дедушка мне его приносит, когда забирает меня из школы. Раньше бутерброд мне делала мама утром, а потом он целый день размякал у меня в портфеле.