Закрытый показ

Карпыч озадаченно почесал нос.

– Это – Лерка? А… она ведь не была беременной. И потом, как она оказалась здесь, если должна находиться на даче Кролика?

– Какой Кролик? – с холодной ухмылкой спросил Фил, и они расхохотались. В старом, окутанном сумерками доме смех этих двоих прозвучал как злорадное хрюканье.

– Свяжем ее? – предложил Карпыч, но Фил мотнул головой:

– Она никуда не денется. Давай принесем старуху. У тебя, наверное, уже весь багажник протек.

– Эй, Фил, смотри.

С этими словами Карпыч раздвинул полы халата, обнажая налитые женские груди будущей матери. Вызывающе торчали крупные соски, окруженные светло-коричневыми чашечками.

Фил облизнулся.

– У меня стояк, – признался Карпыч, не сводя завороженного взгляда с соблазнительной, матово блестевшей плоти. – Я еще никогда не трахал беременных…

– Предстоит знатная вечеринка, – цокнул языком Фил. – Идем за старухой.

И они поспешили наружу.

Часы показывали 00:00, и последний в этот день показ «Седой ночи» оборвался, когда до конца еще было одиннадцать минут – именно столько времени звучала сирена. Рэд уже понял, что если по каким-то причинам кино ставилось на паузу и из встроенных динамиков начинал извергаться зубодробильный скрежет, впоследствии фильм начинал идти с той самой секунды, на которой был остановлен. Соответственно, сдвигалось время трансляции, которое не всегда совпадало с распорядком дня…