Канун дня всех святых

И прямо на глазах у мальчишек произошло кое-что еще.

Тыквы принялись оживать.

Одна за другой, снизу вверх, начиная с ближайших тыкв, во влажных внутренностях стали зажигаться свечи. Сначала эта, потом та, еще и еще, и дальше вверх, и по кругу, три тыквы здесь, семь – повыше, дюжина – гроздью – за ними, сотня, пять сотен, тысячи тыкв воспламенили свечи, озарив свои личины, явили пламя в квадратных, круглых или странно скошенных глазищах. Огонь трепетал в зубастых пастях. Из ушей вылетали искры.

И откуда-то два, три, может, четыре голоса шепотом затянули нараспев что-то вроде старинной матросской песни о времени, о небесах и о Земле, которая поворачивается на другой бок, чтобы уснуть. Водосточные трубы выдували дурман:

• Мощное раскидистое Древо…

Голос заструился дымком из трубы на крыше:

• Сверкая, заслонило небо…

Из распахнутых окон выплыли паутинки:

• Ты никогда не видел исполина
• Диковинней, чем Древо Хэллоуина.

Свечи затрепетали и вспыхнули. Из тыквенных ртов ветер подстраивался под песнопение: