Фамильярам слова не давали!

– А кем ты был при жизни, тоже не помнишь?

– Помню, – немного оживился собеседник, вернув привычную прозрачную консистенцию. – Учился тут.

– Тогда, наверное, ты не одно поколение студентов и преподавателей видел. Например, Гермию Дирт. Она среди ваших летает.

Уставившись в одну точку, дух молчал. Сначала думала: вспоминает, но слишком уж затянулась гнетущая пауза.

– Эй! – Я прищелкнула пальцами.

Призрак не отреагировал. Тогда я сползла с дивана, приблизилась к нему, потянулась… Болезненный разряд отбросил прочь, но я успела разглядеть сковавшую рот призрака паутину. Она зашила его, пустила щупальца в пустые глазницы, оплела ту часть головы, где некогда находился мозг.

Печать молчания. Не удивлюсь, если обнаружу под ней вторую – печать забвения, недаром дух не помнил собственного имени. Это чрезвычайно странно – знать, что учился здесь, упал с лестницы, но утратить главную часть своего «я».

Кто же такой ловкий и предусмотрительный? Леонтий? Убийца? Или один сразу в двух лицах? Последнюю мысль задушила в зародыше. Если начну подозревать декана, сойду с ума.