Лето в пионерском галстуке

– И что ты предлагаешь?

– «Аппассионату»… Погоди спорить, сейчас я все объясню. Во-первых, это любимое произведение Ленина, во-вторых…

– Она же сложная. Кто ее сыграет?

– Маша… – брякнул Юрка и только потом сообразил, что Володя прав: «Аппассионату» никто не сыграет, даже Юрка не смог бы. – Ладно, хорошо, тогда можно «Интернационал».

– Это как напоминание о подвиге Муси Пинкензона? [3]

– Ага, – подтвердил Юрка, обрадованный тем, что даже ассоциации у них сходятся.

– Хорошая идея, предложу Маше. Но «Интернационал» – это же гимн, он бодрый, победный, на фон не подойдет. Давай для фона все-таки пока на «Лунной сонате» остановимся?

– Да говорю же, она сюда не подходит! Вот зачем тебе ноктюрн в начале? Зачем сразу и за упокой?

Юрка набрал полную грудь воздуха, собираясь снова выдать пулеметной очередью все, что думает о «Сонате», но его прервали.

Крыльцо скрипнуло, дверь кинозала грохнула, на пороге появилась злющая Ира Петровна. Юрка никогда не видел ее такой – глаза сверкали, рот кривился в грозном зигзаге, щеки алели.