Моё чудовище

– Идиоты! – опять коротко вывел Дымов.

И как же опять знакомо. Правда его-то называли обычно не быдлом, а нищебродом. Потому что даже на фоне общей неблагополучности выглядел совсем уж убого. Родители стабильно тратили деньги только на выпивку, даже на еду не всегда хватало, не то что на нормальную одежду. Вот ему и приходилось носить либо совсем дешёвку, либо то, что отдавали сердобольные соседи, либо… хоть тоже не шикарное, но зато новенькое, украденное на рынке.

Но подобным Игнат промышлял нечасто. Стыдно потому что. И опасно тоже. А вдруг бы попался, тогда бы точно легко не отделался. Народ по тем временам особой добротой и тягой к благотворительности не отличался – деньги большинству доставались нелегко, в том числе и тем, кто торговал на рынке.

Но он всё-таки ни разу не попался, даже если замечали, успевал смыться – благо бегал отлично. Мелкий, шустрый, лёгкий, привыкший быть всегда настороже и уже хорошо научившийся определять по взгляду, по выражению чужого лица, чего ожидать от человека.