Уж замуж невтерпеж

Кто-то – несомненно, он и без просьбы слова не скажет, но всех ведь не заставишь. Вернутся в степь, понесут с собою истории разные. И про Теттенике тоже. Отец опечалится.

Верно, и вправду лучше бы Теттенике отдали Матери Степей.

– Не думай даже, – грозно произнес Танрак. – Набрала в голову всяких глупостей. Не слышала, что ли? Старуха не была ахху.

– Но…

– Шамайя, – это слово, сказанное шепотом, заставило Теттенике содрогнуться. Разве… вот так…

– Это… только… сказки.

Зубы почему-то мелко клацали.

Конечно.

Страшные сказки о мертвецах, которые не желают уходить, и восстают, притворяясь живыми. О мертвецах, что возвращаются к другим людям, чтобы красть их тепло.

– Сама подумай. Ладхемка же сказала, что она давно умерла. Да и тело… я поглядел.

Кровь стучала в висках.

– У нее на ступнях черные пятна. И на спине тоже. Такое вот, круглое.

Надо и вправду успокоиться.

Шамайя… что о них Теттенике знает? Только то, что в сказках рассказывают, страшных, которые еще страшнее оттого, что рассказывают их шепотом и ночью, сгрудившись у костра. Теттенике никогда не дозволялось подходить к тем кострам, близ которых собирались дети. Но порой она сбегала. И подбиралась близко-близко, так, чтобы слышать.