Адонай и Альтея

– А что есть «здесь»? – с интересом спросила Берта.

– Безнадежность. Наверное, тут очень долгая зима. Как у нас. Долгая-долгая холодная и тёмная зима, – Эри зябко дернула плечами. – Я её не любила. А сейчас поняла, что по ней соскучилась.

– Почему? – спросила Берта.

– Так же, как ты – потому что это был дом. Не идеальный, разумеется, с кучей недостатков – но он от этого не перестал быть родным, – Эри, не отрываясь, смотрела на засыпанную снегом улицу – там, где прошли машины, виднелись темные следы от колёс, а в других местах, куда только не глянь, лежал снег, слабо искрящийся в свете фонарей. – Знаешь, что хорошо вот в такой зиме? Тишина. Лето… оно порой слишком громкое. Слишком суетное. Его слишком много одновременно. А вот зимой, только зимой, можно услышать, пусть и редко, вот такую снежную тишину. Ты же ее тоже слышишь?

От этих слов Берту по коже вдруг продрал мороз – словно они стояли с Эри не на обычной улице, а над бескрайней ледяной пропастью, сделаешь шаг, и рухнешь вниз.

– Давай возвращаться, – попросила она. – Илья ждёт.