Вероника из Тарлинга

– С какой стати мне их открывать? Купи!

– С собой у меня нет и гроша. Пойдем к нам, я найду тебе медный далер и напою медовой водой, ты совсем продрог, заодно зашью твой драный колпак и накидку.

– Никуда я с тобой не пойду!

– Не упрямься, Малек, прости, что накричала, мне просто жаль ни в чем не повинных пташек, смотри, как они нахохлились и притихли, словно горюя о своей участи. За что их держать в плену? Они родились на воле, наполняют свистом и трелями наши леса и сады, славят небо и землю. Смотри, как дрожат их клювики, как часто бьются испуганные сердечки… А эти черные бусинки глаз, разве они не взывают к нашему состраданию…

– Цеце-це! Ты известная болтушка, Вероника, любого можешь уговорить, только я уши закрою и ничего не хочу знать, – упрямился паренек, нахохлившись, как озябший галчонок.

– Ах, ты так… Не смей продавать снегиря, я сейчас принесу тебе деньги. Открой уши, разбойник! Жди здесь, я скоро вернусь.

На ее плечо легла тяжелая ладонь в кожаной перчатке.

– Останься! Я заплачу сразу за всех, и ты сможешь сама их выпустить.