Между строк

– Боря, – раздается позади дрожащий голосок, а у Шувалова чувство, будто под дых дали. Воздуха резко становится мало, в груди печет раскаленным огнём. Борька замирает, не в силах сделать больше ни шагу, причем ни вперед, ни назад, противоречия рвут на части: и злость, и обида, и понимание, что сейчас не время выяснять отношения. Но стоит только обернуться, как все это отходит на второй план, весь мир исчезает, кроме его девочки, бегущей босиком через всю улицу к нему навстречу.

Она похожа на Дюймовочку с развивающимися на ветру золотистыми волосами: такая же тоненькая, хрупкая, с огромными голубыми глазами, полными страха и слез. И эти слезы наизнанку Борьку выворачивают, смывают всякое сомнение и дурные мысли.

Ну, подумаешь, сглупила Машка, ошалела от денег, всю жизнь ведь в нищете прозябает, и как бы теперь не хорохорилась, а его «несчастные три копейки» для нее сумма немаленькая, вот и понеслась душа в рай. А наговорила всякого… так на эмоциях с кем не бывает?

Он же – придурок, накрутил у себя в голове черте что, с ничего концерт устроил. И ведь уперся бы баран упрямый, если бы она не бросилась следом. А она такая его Машенька: искренняя, ранимая, чуточку неуверенная в себе и любящая.