Отражение не меня. Искра

– Рин, ты уверена, что хочешь идти… вот так? – как можно спокойнее осведомилась я.

– Красиво, да? – восторженно завопила подруга и чуть смутилась. – Я впервые накрасилась! Все повода ждала. Хорошо получилось?

– Э-э-э, – промямлила я, не желая обижать доверчивую девушку. – Вроде, ничего…

– Ага! – просияла она. – Прямо как у столичных дам, правда?

– Ну да. Почти. Может… может все же ветка лишняя?

– С ума сошла? – Ринка схватила меня за руку и потащила в сторону площади. – Да я эту ветку еле отвоевала! Ельга на нее с утра глаз положила, но я ее в кладовой припрятала! Умно, да?

– Очень, – вздрагивая от сдерживаемого смеха, выдавила я. Но Ринке и не требовалось мое одобрение: она сияла, словно начищенный медный таз, и как таран перла к площади, туда, куда уже стекались остальные горожане.

Теперь и я поняла, почему с утра царило такое оживление, и даже заметила на объявительных столбах белые таблички, на которых было написано о прибытии в город магов. А для неграмотных – нарисовано. Художник, видимо, был не слишком талантлив, или обладал изрядной долей юмора, потому что картинка больше напоминала карикатуру. На ней был изображен усатый дядька в колпаке, подпирающем звезды и луну, а внизу, у его ног, копошились, словно муравьи, людишки. Наверное, таким образом творец желал подчеркнуть величие магов, но вышло до того смешно, что я расхохоталась. Ринка бросила на меня быстрый взгляд и тоже улыбнулась. На зубах девушки отпечаталась красная помада, словно швея кого-то съела. Но сказать ей об этом я не успела, потому что нас подхватила толпа и потащила к помосту, так что я даже порадовалась, что у Ринки в волосах торчит красный тряпичный цветок, словно маяк. Так был шанс ее не потерять.