Стальная память

Когда выпили по третьей, Бабаев поднялся:

– Спасибо за угощение, хозяева. Вам, Прокопий Иванович, отдельное спасибо…

– Да не стоит, – вальяжно махнул рукой хозяин квартиры, преисполненный собственной важностью.

– Ну что вы, стоит. Стоит, – повторив уже с иной интонацией, продолжил гость. – Спасибо за то, что вот такие, как вы, лживые и лицемерные ничтожества, отняли у таких, как мы, все: честь, Отечество, Родину. И возомнили себя хозяевами жизни, которым можно, невзирая на отсутствие ума, образования и вообще природной обусловленности, считать себя людьми, достойными власти. А что бывает с теми, у кого все отняли? – посмотрел в упор на побелевшего Прокопия Ивановича Бабаев. – Правильно: им нечего терять. И таких уже ничего не удерживает от проступков, которые они никогда бы не совершили, не будь рядом таких тварей, как вы…

С этими словами Бабаев схватил топор, который заприметил, как только вошел в комнату. Он стоял в углу рядом со сработанной из железной бочки буржуйкой, с помощью которой хозяева согревались по зимам, когда случались частые перебои с отоплением. Прокопий Иванович, выслушав тираду гостя и увидев топор в его руках, открыл было рот, чтобы закричать и позвать на помощь, но не успел издать и звука: удар обухом топора лишил его сознания. А второй молниеносный и сильный удар, в который Бабаев вложил всю накопленную в нем ненависть, отнял у Прокопия Ивановича жизнь. Ненависть – это такая штука, что посильнее любви будет. И прочих сильных чувств.