Летний брат

– Ух ты, господи, – ухмыляется папа. – Вот уж два бурдюка.

– Что?

– Ой, да между этих титек можно пикник устраивать!

– Сто один, – громко оглашаю я. – А вот сто три. Нам надо на другую сторону.

– Ну посмотрим, – пробормотал отец, – если он спит, то мы ненадолго.

Табличка Люсьена украшена голубыми и желтыми каракулями. Вероятно, кто-то из персонала умудрился вложить ему в руку фломастер.

– Да ведь? – Отец уже взялся за щеколду и посмотрел на меня. – Брай?

Я киваю. С той же решительностью, с которой он когда-то выдирал мои молочные зубы, отец распахивает дверь. Жалюзи застучали по открытому окну. С потолка на веревочках свисают сложенные из бумаги птицы. А под ними лежит Люсьен. Жесткие волосы у него на затылке, как всегда, непослушно топорщатся. Тело распластано на одеяле, он весь развернулся в другую сторону и не смотрит на нас. С нашего прошлого визита он еще больше разросся и приблизился к краям койки. В нем меняются какие-то мелочи. Брови становятся больше, нижняя губа дальше выпячивается вперед, словно кропильница в церкви. Вдоль волос у него прыщи.