Его ребенок

Один глоток. Второй, третий…

«Вишневый», – запоздало поняла я, почти опустошив стакан. Мой любимый. Почему Скольников заказал именно его, я не имела ни малейшего понятия. Случайность. Только и всего. Но вспышка гнева странным образом, погасла, и я приготовилась слушать мужчину дальше.

– Поэтому я все же хотел убедиться в том, что ситуация улажена, – Марк замолчал, вздернув брови, видимо указывая мне на то, что уже можно говорить – или даже нужно, нужно что-то ответить ему.

Только что? Очистить его совесть? Да ну-у-у… Сомневаюсь, что это его как-то трогает. Но если дело не в этом, тогда в чем?

Я поставила опустевший бокал на стол и, натянуто улыбнувшись, пожала плечами, даже руки в стороны развести попыталась, но, сидя за столом, это было крайне неудобно сделать.

– Без претензий и обид. Все хорошо, Марк… Не знаю вашего отчества. Надо было его у Глеба спросить, – прицыкнула я, понимая, что, кажется, опять выхожу за берега, – но я не подумала о том, что мы снова с вами встретимся и оно мне понадобится.