Годы с пумой. Как одна кошка изменила мою жизнь

Быстро киваю. Вот что я усвоила: мы работаем со спасенными животными. Теми, кого нелегально отловили в джунглях, продали как домашних питомцев на черном рынке или сбыли в цирки и зоопарки. Их нельзя выпускать на волю. Я бы, наверное, сильнее пожалела бедных животных, если бы у меня в голове не метался единственный вопрос:

– А это не опасно? – шепчу я.

Джейн сначала не отвечает, но не сбавляет шага. Зеленые глаза приобретают бронзовый оттенок.

– Может, и опасно, – произносит она наконец. – Но каждый из нас сам для себя решает, стоят ли эти животные такого риска.

Она смотрит на меня напряженно, ссутулившись так, что плечи находятся на уровне ушей. Потом указывает влево, где два высоких ствола с ветвями, узловатыми, как лица ведьм, чуть выдаются вперед из общей массы. Они наклонены к солнцу, и от этого переливаются, точно шелковые.

– Просто запомни эти два дерева, – говорит Джейн так, будто они решают, кого пропустить, а кого – нет. – Нам туда. – Потом замолкает, плечи расслабляются. – Идем. – Девушка улыбается. – Она уже ждет.