Годы с пумой. Как одна кошка изменила мою жизнь

Вайра быстро убегает, запрыгивает на самую высокую платформу как минимум в метре над моей головой, и сидит там, уставившись на меня. Потом принимается сердито вылизывать лапы, показывая когти.

– Оно означает «ветер», – объясняет Джейн с сияющей улыбкой, убирает руки из клетки и встает. – Красавица, правда?

Когда я, ничего не понимая, гляжу на Джейн, она склоняет голову набок.

– Ее имя. На языке кечуа.

– Не волнуйся, – добавляет Оскар и похлопывает меня по спине, по-прежнему залихватски улыбаясь. – Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть. Она ведь пума.

Я наблюдаю, как по сапогу ползет красный муравей, тащащий на себе труп другого муравья. Я работала секретаршей в приемной, рассовывала рекламные буклетики по почтовым ящикам, подавала напитки в баре, училась на философском факультете, на факультете английской литературы, потом на искусствоведческом, впаривала товары по телефону, работала на заправке, была специалистом по маркетингу… и весь опыт никак не подготовил меня к такому. В другой жизни мы с Оскаром и Джейн, наверное, могли бы подружиться. Может, познакомились бы в автобусе по дороге в Патагонию или типа того, скорешились бы, жуя эмпанады под фильмы про кун-фу с крупными субтитрами. Но сейчас я не могу даже поднять на них взгляд. Краем глаза вижу, что Вайра за мной следит, хотя притворяется, будто я ей безразлична. Хвост свисает у нее изо рта. Джейн снимает с шеи ключ и вставляет в большой висячий замок на двери. Я будто одурманена. Кажется, земля подо мной движется.